За частоколом три оконца Узоры ставней в свете солнца Ведёт меня сквозь жизнь река Всё подмывая берега © Джейсон Стэйтем, 2014 Тихий июльский вечер окрасил деревню в золотые краски. Кося нежилась на деревянном умывальнике, прищуриваясь в лучах закатного солнца. Её левый глаз периодически открывался, пытаясь контролировать лёгкую суету наших сборов. Следуя давней традиции, надо было успеть укомплектовать и повесить всю поклажу до наступления сумерек, чтобы с раннего утра спокойно тронуться в путь… Ровно год прошёл с прошлого путешествия, когда мы проехали по всей Волге от её истока до Астраханской области. Наш путь пролегал по множеству городов и трасс, послушно следуя за рекой. Так уж вышло, что в ту поездку мы неосознанно выбирали самую популярную дорогу, пролегающую как можно ближе к воде. Обдумывая будущий маршрут, как-то само собой пришла идея проехать по тем же местам, но обязательно используя иные тропы. Там где ехали по правой стороне — ползём по левой, где мчали по левой — продираемся по правой. Благодаря подобному плану, нас ждали исключительно второстепенные дороги, тропинки и направления… Будильник прозвенел в 5-30. Яркие лучи солнца уже вовсю пробивались сквозь льняную занавеску, окрашивая комнату в оранжевый свет. Расправившись с ранним завтраком и потискав сырую от росы Косю, мы тронулись в путь. В тот день стояла мягкая солнечная погода, позволившая комфортно доехать до первой точки нашего пути — города Зубцова. Именно после него начиналось наше путешествие, оставляя позади изъезженные трассы с развитой инфраструктурой. Как только колеса нашего мотоцикла пересекли въездную стелу города начался ливневый дождь. На наше счастье сразу за мостом был отель, в котором мы и разместились. Непогода позволила насладиться приятным дневным сном, после которого дождь начал стихать, а значит наступило время прогуляться по окрестностям. Первое упоминание о Зубцове в Новгородской летописи относится к 1216 году, уступая столице какие-то полвека. В современных реалиях ритм города очень неспешен и навевает приятные прошлогодние ассоциации со Старицей и Хвалынском. Многоэтажек, построенных в 70-х годах прошлого века, в населённом пункте мало, за счёт чего в Зубцове преобладает частный сектор, разбавленный небольшими многоквартирными домами в два-три этажа. Тем временем небо начало рассеиваться и солнце осветило левую часть города, указав нам путь к воинскому мемориалу. Кладбище расположено на Московской горе на правом берегу Волги, возвышаясь над окрестностями. Согласно данным, внутри сопки лежит 11789 военнослужащих и неизвестных среди них нет. Прошедший дождь разогнал людей по домам и в тот вечер мы поднялись к захоронению абсолютно одни. Тяжело описывать чувства словами, да и найдутся ли подобные, способные передать нахлынувшие эмоции, не опошлив рассказ? Оказавшись на месте в абсолютной тишине, каждой клеточкой кожи впитываешь прошедшее горе, понимая что оно не последнее. Создавая технологии и радуясь возросшему интеллекту, мы лишь готовим себе более масштабные надгробия в вечной битве за ресурсы. Утро. Вечерняя магия созерцания растворилась в нарастающем шуме просыпающегося города. Ничто так не вовлекает вас в путешествие, как утренний хот-дог с кофе на заправке. Подкрепившись единственно доступной едой в столь ранний час, начинаем покорять дикий берег Волги в направлении Старицы. Уходящая вправо линия асфальта забрала с собой и заборы из профнастила, оставив нас наедине с гравийной дорогой, среди которой раскинулись одинокие деревушки, повидавшие немало событий. Заброшенные дома чередуются с ухоженными лужайками, где порой можно встретить домашний скот и лошадей. Иногда гравийка заканчивается и начинается заросшая лесная тропинка, что в прошлом являлась важной дорогой. К полудню доезжаем до Старицы и останавливаемся в кафе, которое облюбовали в прошлой поездке. Если вам знакомо ощущение близости на первых минутах общения с незнакомым человеком, когда ваши мысли дополняют друг друга, то вы поймёте наши впечатления о городе. За много лет различных поездок я не встречал населённого пункта, более созвучного мне по духу. Стоит лишь выйти за порог дома, как внутренний поэт пробуждается, создавая в голове стихотворные образы и зрительные пейзажи. Подобные ощущения настигали меня лишь на крыльце родительского дома, что был продан с десяток лет назад. После деревенских тропинок Тверь кажется сумасшедшим мегаполисом. Подкрепившись заморским фастфудом на северной объездной, проталкиваемся сквозь душные пробки и оказываемся на свободной дороге по направлению к городу Кимры. Тонкая нить шоссе аккуратно рассекает тенистые заросли исполинского борщевика, что раскинулся на всей территории Тверской губернии. Во времена Хрущева требовались новые силосные культуры, для повышения производства молока, масла и увеличения мясной промышленности. Аграриям была поставлена задача, результат выполнения которой, в наши дни, бесконтрольно раскинулся на многие сотни километров. В Рождествено сворачиваем на грунтовую дорогу в сторону села Юрьево-Девичье. Глубокая свежая насыпь так и норовит пустить мотоцикл в занос, в связи с чем приходится сильно сбавлять скорость, наслаждаясь тряской от высокой гребёнки. Почти у самой Волги упираемся в шлагбаум с табличкой, гласящей о частной территории. Нарушать чужой покой в наши планы не входило, поэтому без раздумий ныряем в глубь леса по следам от квадроцикла, преодолевая несколько сотен метров сурового бездорожья. Так как день неумолимо близился к закату, остановились на первой же поляне с заболоченным берегом. Огромные вековые сосны были окутаны мелким кустарником, создавая нашему месту дополнительный уют. Эти деревья видели моих родителей, когда те были ещё совсем детьми. Около 60 лет назад семья облюбовала данный берег, приезжая сюда на советском мотоцикле ИЖ. На Волгу легли лучи закатного солнца. Небольшой костёр лениво потрескивал сучьями, нарушая тишину скрытой от посторонних глаз поляны. Скромный ужин на углях, состоявший из докторской колбасы с макаронами, казался самым вкусным за последние дни. Незаметно за рекой показалась луна, а значит наступило время отправляться в палатку, чтобы накопить растраченные силы… Кричит журавль в синем небе Лишь до зари чернеет мгла И в красных искорках костра Сижу, укутавшись, как в пледе Оставив в прошлом все дела © Джейсон Стэйтем, из раннего Утром прошел дождь. Одинокие капли на палатке планомерно собирались в ручейки, скатываясь по скользкому материалу на землю. И без того плохая дорога размякла, превратившись в кашу. С трудом вытолкав мотоцикл из заболоченного оврага, выбираемся на дорогу в сторону Кашина. Где-то в стороне ходят тучи, отчего дневное солнце разбавляется свежими порывами прохладного ветра. Как только Кашин остался позади, дорога резко испортилась, став сначала ухабистой, а затем и вовсе потеряла остатки асфальта, превратившись в грейдер. Словно отброшенные лет на 30 назад, мы тихонько продвигались от деревни к деревне. Встречный транспорт, уловив пойманное нами настроение, полностью исчез, оставив нас наедине с проекцией прошлых лет. По обе стороны дороги на нас смотрели старые избы, будто сошедшие с полотен Саврасова, редкие журавли-колодцы и бескрайние луга, сменяющие залитые солнцем берёзовые рощи. Можно сколько угодно желать оказаться в горах, плескаться в волнах морей и океанов, покорять величественные барханы пустынь, но именно такой простой пейзаж, с возрастом всё сильнее дёргает нужные ниточки внутри. В Угличе снимаем номер в очень приятной гостинице «Дук». Переждав скоротечный ливень, окунаемся в вечернюю атмосферу этого замечательного городка. После ушедшей тучи показалось закатное солнце, окрасив угличские улочки в многогранную палитру контрастного цвета. Особая прелесть подобных камерных поездок — в их непринуждённости. Путешествуя по большим трассам на дальние расстояния, постоянно входишь в некий график передвижения, желая во чтобы то ни стало добраться в промежуточный перевалочный пункт. Причины регулярного прохождения от точки до точки могут быть связаны как с тревожной местностью, так и с общей дальностью дистанции маршрута. Тяжело заставить себя с интересом заехать на озеро Вад Нижегородской области, когда впереди не одна тысяча километров пути до Алтая. Покинув Углич на рассвете, мы расслабленно попивали горячий чай с блинами в кофейне Мышкина, пережидая налетевший дождь. Прогноз на несколько дней вперёд внушал оптимизм, так как впереди затаился путь вокруг огромного Рыбинского водохранилища. Плотность застроек уменьшается и мы остаёмся наедине с живописной петляющей дорогой, рассекающей самобытные деревушки Ярославской области. На контрасте с подмосковными коттеджами, особенно ярко выделяется большое количество старых домов, украшенных резными ставнями и узорами. Будущие взрослые, бегающие по заливным лужайкам, ещё не знают, как трепетно им предстоит вспоминать эти уютные бабушкины избы… Знакомый голос слышу я Сквозь время тянется рука… © Джейсон Стэйтем, незаконченное Вдоль дороги то тут, то там возвышаются ветхие храмы, словно застывшие навеки исполины, хранящие в себе следы прежней жизни. В подобных местах особенно ярко ощущается временной отрезок между созданием и забвением. После очередного отворота асфальт заканчивается, уступая место достаточно глубокому песку. Скорость передвижения мгновенно падает, а накопившаяся усталость плавно расползается по всему телу. Километр за километром мы медленно продвигаемся по узкой лесовозной дорогой, соединяющей небольшие сёла. Густой смешанный лес вплотную подступил к дороге, огибая лишь маленькие островки цивилизации, близ населённых пунктов. Понимая, что в таких местах водятся не только белочки с куропатками, останавливаемся на перекур рядом с селениями. Солнце неумолимо перевалило за зенит. Сыпучая гравийка, устав петлять, наконец-то стала плотной субстанцией, а затем и вовсе превратилась в асфальт. На горизонте показался долгожданный Весьегонск. Сразу за городской автостанцией расположился чудесный гостевой дом «Белкин Скит». Двухэтажное здание разделено на несколько зон — кафе на первом этаже и жилые номера на втором. Интерьер гостиницы выполнен в минималистичном ключе с огромным преобладанием дерева и тканевых материалов в отделке. Я тысячу раз пожалел, что не сделал портрет хозяина заведения, так как высокий бородатый мужчина гармонично завершал образ этого атмосферного места. Вечернее солнце маняще звало на прогулку и отказать ему было не в наших силах. Несмотря на некую схожесть многих провинциальных городов, Весьегонск поразил своей самобытностью. Мы перебирали в голове огромное количество посещенных мест, но так и не смогли выстроить ассоциативную цепочку. Широкие улицы гармонично вплели в себя малоэтажные дома, создавая эффект дружелюбного открытого пространства. В какой-то момент я поймал себя на мысли, что вот-вот из окошка следующего дома зазвучит родной голос Игоря Кириллова, объявляющего следующую композицию на радио Маяк... Незаметно мы дошли до северной части города. В середине прошлого века часть Весьегонска была перенесена, а затем затоплена, в связи со строительством Рыбинской ГЭС. Подъём уровня воды происходил постепенно, и в 1941—1942 году жители города ещё использовали свои огороды в зоне затопления. Спустя 5 лет уровень воды в водохранилище достиг проектной отметки. На невысоком северном холме, у самого края болотистой низменности, остались руины Храма Казанской иконы Божией Матери, что служат отголоском событий тех лет. Вдоволь нагулявшись и истратив внутренние запасы пищи, мы удачно поймали попутную машину до гостевого дома, где нас ждал прекрасный вечерний ужин. Продолжение следует… .
Мы в Весьегонске. Начало нового дня ознаменовалось небольшим ремонтом. Крепление резонатора глушителя дало небольшую трещину, в результате которой повышение оборотов двигателя сопровождалось неприятным звоном. Частный сварщик в гаражном кооперативе помог устранить проблему, а заодно и подтянул газовым ключом амортизаторы в самое тугое положение. От Весьегонска до Устюжны асфальт периодически сменялся грейдером, а после дорога превратилась в шикарную трассу с новым покрытием. Учитывая наше транспортное средство, подобные шоссе дарят лишь скуку, несмотря на качество. Время замедлилось. Минута за минутой тянулось ожидание Череповца, который позволит нам свернуть с постылой трассы и пойти по правому берегу водохранилища… Промышленный гигант остался позади. Узкая линия дороги, приятно извиваясь, снова вела нас небольшими деревушками. То и дело в редеющих лесных чащах, словно маячок, проглядывался манящий берег водохранилища. Время близилось к закату и мы, закупившись необходимой провизией, наконец-то свернули в укромный уголок. В здешних местах Рыбинское водохранилище называют морем. Временами водная гладь простирается до самого горизонта, образуя с небосводом смежное пространство, наполненное криком чаек и шумом набегающих волн. Ускользающие лучи солнца играли на огромных валунах и бликами разбегались по набегающей воде. В какой-то момент мы перенеслись на далёкий берег Онежского озера, укрытого густыми лесами Карелии. Ассоциации. Они пронизывают нашу жизнь и словно старая плёнка пыльного Зенита отщёлкивают в голове кадры, компонуя сюжеты самым причудливым образом. Отлетевший уголёк костра, будто кротовая нора, соединяет десятилетия прожитой жизни. Детство, юность, зрелость… Я видел сны, они о лете О тех далёких берегах Где крики чаек на рассвете Где юность плещется в волнах © Джейсон Стэйтем, поздние наброски Утром пришли коровы. Невидимый пастух неспешно вёл стадо по остывшему песку побережья. Остатки вечерних дров помогли приготовить кофе и мы тронулись в путь. К вечеру добрались до небольшого городка Буй, Костромской области и заселились в гостиницу. Если обделить вниманием частный сектор, то город можно посмотреть в течении часа, в неспешном темпе. Из основных достопримечательностей — железнодорожный вокзал, который аккумулирует вокруг себя всю жизнь населённого пункта. То и дело по тихим улочкам разносится отстранённый голос оповещения о пребывающем поезде, внося атмосферу очередного перевалочного пункта на просторах нашей необъятной… Костромской залив, что отдалил нас от реки на добрую сотню километров, остался позади. Мы снова приближались к Волге, оставляя за спиной наезженные трассы. Вдалеке, на противоположном берегу, показался Плёс, который радушно впустил нас годом ранее. Во время начала пандемии город превратился в крепость с пропускным пунктом, на котором отсекали все автомобили иных регионов. Мотоцикл же запустили без лишних вопросов, чем в очередной раз согрели душу уставших путников. Пыльная грунтовка вела нас небольшими деревушками, плавно петляя среди желтеющих полей. Шум и суета городов не добрались до этих мест, стерев границы веков для взора проезжающих скитальцев. Старый механизм часов, сделав свой последний щелчок, остановился и лишь останки советской техники напоминают о неумолимом течении времени. Вечер встретил нас на «большой» трассе Кострома-Пермь. Подобные асфальтовые передышки заставляют ярче переживать контрасты и подталкивают вновь и вновь свернуть с наезженных дорог подальше в глушь. Хорошенько поужинав и закупившись продуктами в деревне Якимово, начинаем спуск вдоль реки Унжа. Лес подступает ближе и былая цивилизация остаётся позади, растворяясь в пыли мотоциклетных колёс. Свернув с дороги в одной из деревень, блуждаем мелкими тропками вдоль реки и ставим лагерь на дальнем краю свежескошенного поля. Оранжевые лучи солнца, пробиваясь сквозь невысокий ельник, начинали багреть, озаряя уходящие в даль копны сена. Безветрие. Окружающее пространство замерло и наполнилось стрекотанием притаившегося маленького мира. Время больших и опасных подходит к концу и наступающая ночь дарит укрытие крохотным голосам, слившимся в едином аккорде вечернего луга. Прокладывая маршрут этой местности, мы наткнулись на конфликт спутниковых снимков и навигации. Всему виной таинственный мост в поселке Горчуха, что присутствует на схемах и до сих пор отсутствует на фотографиях сверху. Возвращаться назад, конечно, не хотелось бы, но и оставить в стороне дикую сторону Горьковского водохранилища мы не могли. На наше счастье мост оказался на месте, позволив перебраться на другую сторону, набирающей мощь реки. С этого момента полотно, пытавшееся казаться дорогой окончательно сдалось и превратилось в направление. Зыбучий песок и увесистый щебень взялись за мотоцикл в полной мере, пытаясь придать ему горизонтальное положение. Мы не сдавались и километр за километром тихонько ползли всё ниже по карте. Машины и иной транспорт будто вымерли, оставив нас наедине с лесной чащей, что изредка прерывалась очередным бревенчатым мостом. Множество лесовозных развилок то и дело вводили в заблуждение, отчего каждый десяток километров приходилось пристально вглядываться в карту. Когда силы были уже совсем на исходе показался долгожданный асфальт. Тяжело описать вечернюю радость этого творения человеческих рук, когда утром этого же дня нетерпеливо с него съезжал. Ирония. Контрасты. Городец встретил нас чудесной одноименной гостиницей и тёплым вечерним светом. Ещё один уютный населенный пункт в копилку личных предпочтений. В закатный час мы нашли живописное бревно у обрыва и под «Горит свечи огарочек» в исполнении Растеряева, смотрели, как солнце медленно падает за горизонт. В этот вечер я впервые загрустил по дому. Утро нового дня порадовало дождём. Монотонный спутник зацепился за Нижегородскую область и провожал нас до самой Марий Эл. Небесные жёны луговых мари… Есть в этой республике что-то таинственно-чарующее. Огромные многовековые сосны, густые леса и затяжные прямые бесконечных пустынных дорог… Вымотанные тяжёлым дождливым днем, останавливаемся в придорожной гостинице. Сил на долгую прогулку найти не смогли, поэтому берём бутылочку красного и встречаем сумерки в папортниковом лесу. Становится теплей и легче. Распогодилось. Летний зной разогнал былые тучи и над Татарстаном нависла привычная дневная дымка. Столица республики с каждой минутой раскалялась от духоты и пробок, поэтому старались проскочить её без остановок. Ставший привычным уравновешенный, созерцательный ритм движения был нарушен, погрузив нас в грохот миллионного города. После проезда Казани, при первой возможности уходим с трассы на второстепенные дороги и останавливаемся отдохнуть на мелководье Куйбышевского водохранилища. Азовское море. Именно такой ассоциативный ряд выстраивают в наших головах картины открывшегося залива. Мы будто снова едем по неисчисляемым Екатериновкам через Ейские лиманы, пытаясь найти свой кусочек моря… Высокий берег Волги и возросшая плотность населения заставили нас искать более укромное место для ночёвки. В течении нескольких часов мы безуспешно штурмовали различные подъезды к воде, пока случайно не наткнулись на высокую поляну среди сосен. Несмотря на крутой обрыв, решили остановиться на этом месте, так как внутренние резервы были на исходе, а солнце неумолимо падало за Волгу. Среди леса раздался хруст. Легкая, но уверенная поступь приближалась к нашему лагерю. Из высокой травы показался вытянутый рыжий нос, который увлеченно чуял возможность наживы. Мы не первый раз соседствуем с дикими зверями, но данная ситуация явно теряла наш контроль. Лис приближался, не реагируя на громкие крики и хлопки. В какой-то момент между нами осталось пару шагов и я делаю резкий выпад с голосовым предупреждением. Зверь отпрыгивает назад, но не уходит. Бешенство, уколы, живот, больница — синонимы ситуации завели свою круговую пляску в напряженном мозгу, давая телу второе дыхание на сборы. Оставаться было нельзя. Смеркалось. В сёлах один за одним загорались огоньки, давая жителям необходимый быту уют. Прохладный воздух набегал с реки и на травы начинала ложиться ночная роса. Несколько отчаянных попыток найти дикое место под палатку не увенчались успехом и мы буквально рухнули близ одинокого села «Белая Рыбка». Доносившийся лай собак уже не казался отрицательным фактором, давая надежду, что ночь пройдёт без посторонних гостей. Поднялся ветер, нагоняя водную рябь на старый затопленный причал, что виднелся за краем камыша. С севера надвигалась гроза. Быстрый сбор ночлега, картошечка на углях, глоток освежающего вина… Всё… Спать… А утром захотелось домой. Щемящее чувство тоски, подогреваемое усталостью разбитого тела, навалилось огромным комом. После одиноких тропинок Волги, раскинутых среди стареньких избушек, нарастающее обилие шума, сайдинга, железа и камня не вызывало хоть сколько-нибудь желания продолжать двигаться южнее. Как только колеса мотоцикла повернули в направлении дома, настроение пошло вверх и за несколько дней мы успешно добрались к очагу, где нас ждали три тайских чуда с мамой. Слышен зов за чернеющей далью И хоть нет уж былого юнца Накрывает чужбину печалью Это голос родного крыльца © Джейсон Стэйтем, 2015 Но это уже совсем другая история… Конец. .
Был в Плёсе в середине сентября, иногородние авто по-прежнему не пускали. Но дело здесь, видимо, больше в желании предотвратить пробки на узеньких улочках города.
Спасибо. Очень интересный рассказ. В Плесе просто не пускают иногородние машины в определенные дни недели. Это и до пандемии было. Там на окраине перед шлагбаумом даже специальная большая стоянка предусмотрена. Исключение, если у вас гостиница забронирована.
Платная, стоит уточнить) И во многих местах рядом с ней стоят знаки "Стоянка запрещена". Я немного покружил по городу и нашел место здесь https://yandex.ru/maps/37130/plyos/....496895,57.461322&whatshere[zoom]=17.1&z=17.1 Идти до набережной было недалеко)
Насколько я помню, там закрыто в выходные и праздники. В пандемию мы туда ездили в будни (правда, и гостиница была). Но только поесть было негде так как QR-код везде требовали, а его не было. Мы как раз заселились накануне требования QR-кода, а потом объявили карантин. На следующий день пошли поесть - и облом
